— Разумеется. Уж мне-то меньше всех нужна ссора. Я совсем про другое, — Юки мягко улыбнулся, дождался согласного кивка и повернулся к Хару. — Хару-сан. И все остальные, пожалуйста. Поднимите левую руку?

Чуть сбитый с толку Хару передёрнул плечами и демонстративно поднял руку с невысказанным «и чё?». Остальные тоже подчинились, Юки поднял свою чуть выше и ударил костяшками по запястью. Пальцы легко прошли сквозь неоново-золотистый браслет:

— Это ваш щит. Сейчас в реальном бою почти весь авангард смог испытать его в деле. И не только авангард: например, Хангаку-сан всё же пропустила пару ударов Рюдзи-сана, их принял щит. Полоса-утолщение, которая сейчас неполная — это прочность. Прочность щитов у поддержки и авангарда разная. И, думаю, очевидно, чей щит прочнее.

— Презентацию я помню, — перебил Хару, поморщился и пару раз тряхнул кистью, будто пытаясь сбросить нечто омерзительное. — Что дальше, Юки-кун? Мы все должны облить тебя са-ахаром и восторгами?

Юки пожал плечами и невозмутимо продолжил:

— Дело в том, Хару-сан, что ваш щит почти пуст. И только ваш щит я сейчас должен обновить, иначе он проживёт максимум до следующего удара. Осмотритесь. Я промолчу про поддержку, к нам практически никого не пустили. Но даже весь авангард — видите? Если кто-то и пропустил, то не больше пары ударов. Хиро-сан, к слову, тоже. К примеру, щит Сайто… он почти полный, хотя на меня и на видящих бросались с особенным рвением. У дяди Такеши тоже. Вы весьма беспечны в бою, Хару-сан. Вам стоит быть осторожней. Вот всё, что я хотел сказать.

— Хо? Какое интер-ресное заявление. Хочешь сказать, что без тебя, наш «незаменимый лекарь» я был бы мёртв? Раз тебе так важно, чтобы я признал тебя, придётся придумать что-то… правдоподобней.

— Вы действительно кое-что не понимаете, Хару-сан. Во-первых, вы не тот человек, чьё мнение меня заботит.

— Чт!..

— А, во-вторых, я только рад быть бесполезным. Я хил. Целитель, как вы сказали. Если я бесполезен, серьёзной угрозы отряду нет. Что может быть лучше?

Хару завис. Повисло ехидное, ожидающее молчание, в котором вдруг расхохотался Хиро. Он подошёл ближе к брату и счастливо хлопнул того по плечу:

— Боюсь, Хару, он прав. Юки-сан, спасибо, что присматриваете за нами. Должен признать, как и брат, я сильно недооценивал вас поначалу.

— Как и многие тут, — подвёл черту учитель. — Юки. Поправь все щиты, которые хоть немного задело. Перекусишь по дороге. Всё! Клоунада кончилась, перерыв тоже. По позициям и вперёд. Держим темп. Чем меньше мы будем стоять, тем быстрее выйдем из леса.

— Если из него вообще можно выйти, — буркнул кто-то за спиной. Юки был мало знаком с отрядом, и не узнал голос. Зачастил свою странную молитву Джин, оживился дядя Такеши:

— Выше нос, выше нос, парни! И дамы, конечно, тоже! — выразительный поклон. Дядя лихо перекинул из рук в руки секиру и гордо занял своё место. — Я говорил, Юки нас вытащит из любого зада. Акио-сан, боюсь, мой племянник оставит вас без работы! Ха-ха!

— Тем лучше, — скромно улыбнулся хирург и поправил очки. Ещё двое врачей рядом с ним кивнули. — Сато-доно полностью прав: чем мы бесполезней, тем легче дорога.

— Го дальше, — Сайто поморщился, но всё же добавил: — Это всё… не то чтоб большая тайна. Я думал, ты давно нагуглил, ес честно.

Юки пожал плечами и промолчал. Тем более, отряд уже вернул прежний темп. Вместо болтовни лучше действительно подкрепиться, пока дают. Зашуршала обёртка батончика.

— Алеттян! Ключик ведёт нас южней! Пора бы тоже свернуть.

— Спасибо, Нана. Давай пока с нами вперёд, скажешь, как выйдем напрямую, и вернёшься на место. Михо, Хангаку-сан фланги и тыл все ваши.

— Оке-ей! Не скучайте тут, малыши!

И Нана-чан легко упорхнула вперёд. Михо проводила её мрачным взглядом:

— Не скучайте тут, малыши, — передразнила она и передёрнула плечами. — Я уж точно скучать не буду. Ну что за отвратная манера общения?

— Зато с ней не скучно. Не куксись, Михо, тебе не идёт. — Накамура-старший легко погладил дочь по голове, та надулась ещё больше. А Юки невольно рассмеялся. Акеми тоже всегда дулась, когда её «считали маленькой».

Шаг за шагом место их короткого боя оставалось за спиной. Горелая вонь от тёмной эльфийской крови, наконец, отстала. Интересно, за что этих существ назвали эльфами? За длинные острые уши? За то, что жили в лесу? За зелёные волосы или магию природы? Впрочем, что-то красивое в этих созданиях было.

Но больше — страшное.

Тёмно-фиолетовые глаза без зрачков. Почти детская внешность от роста до кожи и молодых, изящных, круглых лиц с идеальной симметрией. Те же глаза оказались слишком большими, превращали эльфов в каких-то чиби.

Зато одежда и оружие отличались изяществом и отделкой. Каждое — произведение искусства. Благодаря Второму Юки теперь знал, что среди эльфов были мастера в самых разных ремёслах: от кулинарии до ткацкого и оружейного дела. С помощью своей магии эльфы наделяли целительной силой даже обычные пресные лепёшки на воде. А в доспехи вплетали особые травяные нити, пропитанные маной. Такая малость работала лучше иного щита, защищала и от контроля разума, и от магических атак других рас. Скорее всего, их защита на деле была лучше Юки.

Раньше.

Когда-то раньше.

В памяти Второго эта магия была изумрудно-зелёной. А то, что видел Юки, отдавало желтизной и болотом, будто протухло.

Оружие… Короткие клинки из светлой стали все как один были отравлены. Знать бы об этом раньше! То же касалось стрел, коротких дротиков, кинжалов и копий, от которых успешно прикрыл огонь. Эльфы наносили яд даже на зубы. Что за яд Юки не знал, всплывшее в мыслях название не смог повторить и остался доволен тем, что его лечение подействует. Больше ничего и не нужно.

А вот маги разума среди эльфов — редкость. Врождённый дар не передавался по наследству. Его нельзя было воспитать или создать. На то, чтобы научиться порабощать чужое сознание, уходили десятилетия. Юки быстро понял, почему эльфы отступили, стоило троим магам погибнуть: на один клан их редко бывало больше десятка. В этой короткой стычке небольшой отряд людей нанёс эльфам огромный урон. Справился с магией. Заставил отступить, поменять стратегию и перегруппироваться.

Ха.

Ну разве не чушь?

Чем больше Юки сопоставлял воспоминание Второго